— А как же дети? — выдохнул я, ошарашенный словами Чернова.

— Мастера смерти не могу иметь детей, — отчеканил маг, повернувшись ко мне. — Из смерти ничего нельзя создать. Даже наша защитная магия основана на разрушении. Глядите…

Граф в мгновения ока создал перед собой овал из безжизненно-серого тумана и кивком головы предложил мне взять со стола скомканный листок бумаги. Я послушно цапнул его и швырнул в магический овал. А тот превратил попавшую в него бумагу в невесомые хлопья праха.

— Ого! — ахнул я, глядя на печально опавшие на ковёр «мушки».

— И ежели вы грезите тем, что будете создавать энергоструктуры, как другие маги, то можете забыть об этом. Мастера смерти не способны и на это.

— Эвоно как, — совсем не по-дворянски протянул я, выгнув брови.

— Да, всё именно так, — отчеканил Чернов, вернулся к столу, поднял украшенную слоновой костью трубку телефонного аппарата и проговорил: — Автомобиль к чёрному ходу.

— А какая максимальная ступень у мага смерти?

— Пятнадцатая, — огорчил меня граф, взял трость из красного дерева и повелительно махнул костлявой рукой. — Поднимайтесь, юноша. Я вам кое-что покажу.

И вышел из кабинета, уверенный на все сто, что я пойду за ним. А что мне оставалось делать? Я и пошёл.

— Вернусь через пару часов, — оповестил граф почтительно замершую старушенцию, покинул приёмную и величаво пошёл по коридору.

Все встречные и поперечные приветственно кивали ему, стараясь не встречаться с ним взглядом. Однако некоторая часть студентов просто спешила убраться с дороги старого мастера смерти. Я же хмуро шёл за Черновым, ловя на себе любопытно-пренебрежительные взоры. Интересно, как бы они смотрели, ежели бы я снял очки? Так же, как на Владислава Ивановича? Вряд ли, я пока не того калибра маг.

Возле чёрного хода, во дворе университета, нас ждал длинный тёмный лимузин с плавными линиями кузова. Он был похож на гроб на колёсиках, за рулём которого сидел усатый шофер в фуражке и кожаных перчатках.

Однако стоило графу выйти на свежий воздух, как шофер тотчас выскочил из машины и открыл перед ним заднюю дверь. Чернов забрался в авто, а я уселся на кожаное сиденье подле него.

— Куда, ваше сиятельство? — хрипло спросил вернувшийся за руль усач.

— Туда же, где были третьего дня.

Шофер кивнул, после чего машина зарычала мотором и плавно покатила в сторону ворот, а потом выбралась на улицу и помчалась сквозь туман.

— Куда мы едем, сударь? — поинтересовался я.

— Скоро узнаете. Тут недалеко. А пока слушайте и запоминайте, юноша. Мастеров смерти крайне мало. И каждый из нас некий свободный художник, но все мы по закону должны оказывать содействие Империи. Любого из нас могут призвать, ежели того будут требовать интересы государства. Однако помните, молодой человек, что Империя — это не Император. Избегайте дворцовых интриг, особенно нынче, когда на престоле с пылу с жару Александр Третий. Его власть пока весьма непрочна, посему он старается заручиться поддержкой сильных магов, а вы один из них с вашей-то… третьей ступенью.

И хоть граф закончил свою речь ровным голосом, однако мне почудилась ирония. Он точно знал, что у меня не третья ступень, но правды добиваться не стал. А я и тут предпочёл не разглашать ступень своего дара.

Вообще, я старался фильтровать выдаваемую графом информацию, хотя мне ужасно хотелось обсудить с Черновым происшествие в Чернолесье. Но пока он не вызывал у меня стопроцентного доверия. Граф явно человек со своими тараканами. Вот куда он меня везёт? Что хочет показать?

Оказалось, что ехали мы на кладбище. Автомобиль остановился возле кованного забора, за которым в тумане вырисовывались склепы и усыпальницы. Шофер торопливо открыл дверцу, после чего граф выбрался из машины, миновал открытые ворота и двинулся по брусчатке. Его ботинки ступали по мутным лужицам и жёлтой опавшей листве. А на сером небе замерло тусклое чахоточное солнце.

— И зачем мы сюда приехали, ваше сиятельство? — осведомился я, топая рядом с Черновым. Он выглядел очень органично на фоне крестов и мраморных дев с печальными ликами.

— Что вы уже умеете, юноша? «Развеивание» вам подвластно? — спросил старик, метнув взгляд в сторону громко каркнувшей вороны, облюбовавшей плечо каменного ангела с пятнами жёлтой плесени.

— Да, — коротко сказал я, шумно вдохнув влажный воздух. — Почему вы интересуетесь?

Меня уже начинали нервировать недомолвки графа. Однако вряд ли стоит ожидать от него какой-то пакости. Не убьёт же он меня тут?

— В последние дни призраки по неведомой мне причине стали агрессивнее, — произнёс он и остановился около старого вяза, печально роняющего капли небесной влаги. Дерево возвышалось над пошедшим трещинами склепом с покрытой грибком деревянной дверью. К ней-то граф и подошёл. Достал ключ, вставил в замочную скважину с позеленевшей медной накладкой и с хрустом провернул его. — Обождите здесь, юноша.

Чернов скрылся в склепе, а затем в нём раздался какой-то треск и возглас:

— О, Боже!

Что-то с шумом упало, а из-под двери показался ручеёк крови.

— Какого хрена?! — выпалил я, разинув рот.

И тут же отпрыгнул в сторону, поскольку сквозь дверь прошёл призрак в сгнивших лохмотьях, в которых ещё можно было угадать кафтан. Существо оскалило пеньки чёрных зубов и полыхнуло алыми огоньками, сверкающими в глазницах черепа, обтянутого лоскутами гнилой кожи. Удлинившиеся когти метнулись к моей глотке, а по ушам ударил тонкий, на грани ультразвука, вопль.

Вопль с головы до пят пронзил всё моё существо, но не помешал мне прыгнуть за вяз. Тотчас раздался древесный треск и полетели лохмотья коры, а на стволе остались четыре глубокие царапины.

— Твою мать! — выдохнул я, чувствуя, как в висках оглушительно барабанит пульс.

Этот чёрт заряжен силой по самые гланды! И он не успокаивается. Пролетевший мимо меня призрак развернулся, разинул рот и снова ринулся в мою сторону. Дерьмо!

Я плашмя бросился на мокрую брусчатку, пытаясь избежать встречи с когтями призрака. Похоже, они-то и являлись его главным оружием. Тварь пролетела надо мной, яростно завопив. И от вопля существа нестерпимо заболели мои зубы, будто их без анестезии выдирали ржавыми щипцами. Кажется, вот и второе оружие призрака! Его крики! И как с таким чудовищем бороться? В такой ситуации хрен войдёшь в транс. Бежать? Это выход, но в склепе остался граф. Он ранен! Ему нужна помощь!

Мой лихорадочный взор метнулся в сторону склепа. А призрак уже снова летел на меня, словно хищная птица в обёртке из рванья. Разорвавший пространство вой едва не порвал мои барабанные перепонки, буквально лишая сознания. Но я каким-то чудом сумел перекатиться в сторону, а затем завопил от боли. Один из когтей пронёсшегося надо мной призрака вскрыл сюртук и прошёлся по плечу. Тут же горячая кровь принялась стекать по коже, пропитывая ткань.

Дерьмо! Ну, сейчас ты у меня попляшешь! От гнева перехватило горло, но именно гнев, чувство до боли знакомое, позволило мне отрешиться от эмоций и скользнуть в транс!

Я встал на колени и сумел сформировать «развеивание», довольно слабенькое «развеивание». Оно рваной паутиной ринулось навстречу призраку, а тот метнулся в сторону, скрывшись за статуей ангела, распростёршего крылья. Магия врезалась в фигуру, не причинив ей никакого вреда. А вот «старение» заставило бы ангела покрыться сотнями трещин. «Развеивание» же работало лишь против энергии… любой энергии, включая и ту, из коей состояли потусторонние существа. В этом спустя миг и убедился призрак, выскочивший прямо из ангела. Второе, уже более мощное «развеивание», угодило точно в него, разорвав тварь на десяток быстро «тающих» в воздухе фрагментов. При этом призрак умудрился тоненько, злобно завопить. И его вопль заметался в моих ушах, вышвырнув мой разум из транса.

— Браво! — раздался знакомый выхолощенный голос и воздух огласил звук хлопков.

На пороге склепа стоял целый и невредимый граф Чернов. Он хлопал в ладоши, а возле его ноги покоилась наполовину опорожненная бутылка с чем-то красным.